У ГОСПОД НА ЕЛКЕ
Помню ― господи, прости!
Как давно все было! ―
Парень лет пяти-шести,
Я попал под мыло.
Мать с утра меня скребла,
Плача втихомолку,
А под вечер повела
«К господам на елку».
По снежку на черный ход
Пробрались искусно.
В теплой кухне у господ
Пахнет очень вкусно.
Тетка Фекла у плиты
На хозяев злится:
«Дали к празднику, скоты,
Три аршина ситца!
Обносилась, что мешок:
Ни к гостям, ни к храму.
Груне дали фартушок ―
Не прикроешь сраму!»
Груня фыркнула в ладонь,
Фартушком тряхнула.
«Ну и девка же: огонь! ―
Тетушка вздохнула. ―
Все гульба нейдет с ума ―
Нагуляет лихо!
Ой, никак, идет «сама»!»
В кухне стало тихо.
Мать рукою провела
У меня под носом.
В кухню барыня вошла, ―
К матери с вопросом:
«Здравствуй, Катя! Ты ― с сынком?
Муж, чай, рад получке?»
В спину мать меня пинком:
«Приложися к ручке!»
Сзади шум. Бегут, кричат:
«В кухне ― мужичонок!»
Эвон сколько их, барчат:
Мальчиков, девчонок!
«Позовем его за стол!»
«Что ты, что ты, Пепка!»
Я за материн подол
Уцепился крепко.
Запросившися домой,
Задал реву сразу.
«Дём, нишкни! Дурак прямой,
То ль попорчен сглазу».
Кто-то тут успел принесть,
Пряник и игрушку:
«Это пряник. Можно есть».
«На, бери хлопушку».
«Вот ― растите дикарей:
Не проронит слова!..
Дети, в залу! Марш скорей!»
В кухне тихо снова.
Фекла злится: «Каково?
Дали тож… гостинца!..
На мальца глядят как: во!
Словно из зверинца!»
Груня шепчет: «Дём, а Дём!
Напечем-наварим,
Завтра с Феклой ― жди ― придем.
То-то уж задарим!»
Попрощались и ― домой.
Дома ― пахнет водкой.
Два отца ― чужой и мой ―
Пьют за загородкой.
Спать мешает до утра
Пьяное соседство.
………..
Незабвенная пора,
Золотое детство!
Январь 1918