К ней же
Прекрасная! ты покидаешь нас,
Вновь улететь ты в край готова дальний,
И близок он ― неотразимый час,
Когда приму я твой завет прощальный,
Когда еще в немой груди моей
Уснувшее мученье встрепенется
И у давно исплаканных очей
Еще слеза кипучая найдется!
Скажи: зачем от родины святой
Ты свой полет к чужбине устремила?
Или тебя природы красотой
Та пышная страна обворожила?
Цветущ тот край: там ясен неба свод,
Тяжел и густ на нивах колос чудной
Цветы горят, и рдея, сочный плод
Колышется на ветке изумрудной;
Но жизнь людей и там омрачена:
В природе пир, а человек горюет,
И, кажется, пред страждущим она
Насмешливо, обидно торжествует!
О, не гонись за солнцем той страны!
Его лучи не возрождают счастья;
А здесь тебе средь вечного ненастья
Хоть отпрыски его сохранены.
Любовь? ― О нет; не страстное желанье
Тебя зовет к далеким берегам,
Не пыл души, не сердца трепетанье…
Что было здесь не обновится там!
Здесь ты жила и негой и любовью,
Здесь вынесла сердечную грозу,
И тайную полночную слезу
Девичьему вверяла изголовью;
Здесь было все… Напоминать ли мне,
Чего забыть душа твоя не может?
Нет! не любовь твой ангельский полет
С родных брегов направила к чужбине; ―
Суровый долг ― так, он тебя зовет,
И ты летишь, покорная судьбине.
Тебя не взрыв причудливой мечты
Туда влечет, но воля провиденья;
Не прихотью блестят твои черты,
Но кротостью священного терпенья.
Ты счастья там не мыслишь отыскать;
Надежды нет в твоем унылом взоре, ―
Нет, ты спешишь, чтоб снова там обнять
Тебе в удел назначенное горе.
Лети! лети! ― Страдая и любя,
И на земле твоим блистая светом,
Я не дерзну, желанная, тебя
Удерживать предательским советом.
Свят жребия жестокий приговор:
Пусть надо мной он громом раздается!
Прости! ― Тебя лишается твой взор,
С моей душой твой образ остается!
И о тебе прекрасная мечта ―
Она со мной, ― она не отнята,
И надо мной горя лучом спасенья,
Она мне жизнь, мой ангел вдохновенья;
И в миг, когда заслышу горный клир
И грудь мою взорвет порыв могучий,
Она, гремя, изыдет в божий мир
В живом огне серебряных созвучий!