ПРАВИЛЬНЫЙ СТАРИК И РЫЖИЙ ДЯДЯ
Встало солнце, встали роты,
за горой петух пропел.
Дед Морозов на работу
поспевает по тропе.
Дедка видит: у ракит
рыжий дяденька сидит.
«Что вы делаете, дядя,
в одиночестве притом?»
Тот сказал, в глаза не глядя:
«Я страдаю животом!»
Покосился дядин рот,
дядя тронул свой живот,
дядя цвета рыжего
говорит: «Не выживу!»
(Дед Морозов сердобольный
видит: верно, дяде больно ―
дядя стонет роженицей,
хоть сейчас клади в больницу.)
Дед больного к медпалатке
подтащил за ремешок:
«Облегчите парню схватки,
дайте лучший порошок!»
Дядя принял порошок ―
всё ему нехорошо.
Говорит, что в животе
всё мелодии не те.
Доктор пишет бюллетень:
«Полежите этот день,
может быть, у вас живот
от лежанья заживет!»
Бюллетень больной берет,
бодро к выходу идет,
гордо улыбается,
больше не сгибается.
Он не чувствует, что дед
очень зорко смотрит вслед.
Дед идет тихонько сзади
по следам больного дяди.
Дедка видит, что больной
совершенно стал иной:
ни желудочных явлений,
ни тоски в его очах, ―
нет, у дядьки на коленях
пол-ржаного кирпича.
Дядя хлебушко жует,
дядя в небушко плюет.
«Не позволю симулянту
применять свои таланты!
Не позволю лодырю
здесь лежать колодою!
Не щадит себя народ
в тяжкой схватке с нечистью,
кровь и силу он кладет
на алтарь отечества!
Ну, а ты хотел, урод,
обмануть такой народ?!
Ишь ты, ― задал ревуна,
представлял покойника!
Может, хочешь в трибунал,
может, там спокойнее?
Не надуешь, ни черта!
Ну-ка, брысь из-под куста!»
… Говорят, что этот лодырь
до того напуган был ―
лез потом в огонь и в воду,
то есть, прямо землю рыл!
Славься, дедушка Морозов!
Так и скажем напрямик:
симуляции ― угроза
этот правильный старик.
1941