Это был человек, отрешенный от мира,
Это был человек, отрешенный от Бога,
Набегала слеза на глаза его сиро,
Уводила в недобрые дали дорога.
По дорогам бродили понурые звери, ―
Знали все, что лишен он земной благодати,
Знали все, что его отлучили от веры,
Что над ним загораются звезды проклятий.
Эти звезды во тьме зажигались зловеще,
Зажигались и гасли, как искры пожара,
Он и сам был звездою, однажды сгоревшей.
Только слабая искорка где-то дрожала.
Где-то в теле дрожала, в душе и во вздохе, ―
Нет, он все-таки был человеком счастливым,
Подбирал он господние жалкие крохи,
Был в согласье с судьбою и слыл юродивым.
4 марта 1990
Это был человек, отрешенный от Бога,
Набегала слеза на глаза его сиро,
Уводила в недобрые дали дорога.
По дорогам бродили понурые звери, ―
Знали все, что лишен он земной благодати,
Знали все, что его отлучили от веры,
Что над ним загораются звезды проклятий.
Эти звезды во тьме зажигались зловеще,
Зажигались и гасли, как искры пожара,
Он и сам был звездою, однажды сгоревшей.
Только слабая искорка где-то дрожала.
Где-то в теле дрожала, в душе и во вздохе, ―
Нет, он все-таки был человеком счастливым,
Подбирал он господние жалкие крохи,
Был в согласье с судьбою и слыл юродивым.
4 марта 1990
