И все-таки, обжив свое лукошко,
Как это и положено во гробе,
Я вспомню, как меня любила кошка, ―
Привязан был и я к ее особе.
Я вспомню, как меня любили птахи
И пролетали надо мной безгрешно,
И каждая была в своей рубахе,
А я в своей, с заплатою потешной.
Не знаю, кем казался я пичугам,
Молчал и заяц о сердечных встречах,
Но каждой божьей твари был я другом…
Таким я был ― беспечный человече.
Таким я был ― счастливым и бездомным
И кланялся собакам и старухам,
И потому земли могильной комья
Ложились на меня легчайшим пухом.
27 июня 1991