Келью, Господи, только келью,
Келью даже на гребне скалы,
Чтобы внял ты глухому веселью
И осанны моей, и хулы.
Келью, Господи, не для покоя,
Не для скучных и праведных строф…
Я такое содею рукою,
Что на буквах обуглится кровь.
Есть неистовство робкой отваги:
В заповедном своем уголке
Тихо мучить себя на бумаге,
Распинать свою боль на строке.
Келью, Господи, келью такую,
Где лампадою теплится страх
И где темные стены тоскуют
О распятых понурых Христах…
7 августа 1981