Монах, не уноси Распятье костяное,
Дай выплакаться старческой тоске,
Я не хочу в ночи остаться с Сатаною ―
Ведь у него сто женщин в кулаке…
Сто женщин в кулаке огромном, как поляна,
Кулак разжат ― потерян стыд,
И каждая вопит и пляшет окаянно,
И каждой хочется в кусты…
Сто женщин ― сто чудес и сто соблазнов плотских,
И бес не дремлет ― скотский бес
Подмигивает им по-скотски и по-свойски
И плотский разжигает интерес…
Но мне не Сатана сейчас сжигает душу,
Не страсти оглушают сны, ―
Перед лицом Твоим, о Господи, я трушу,
Пред ликом косным, костяным…
Неужто Ты забыл, как мальчиком смиренным
Я чтил безгрешный Твой завет
И одному Тебе молился во вселенной,
Господь страстей моих и бед?..
Господь моих молитв и детских упоений, ―
Нет, я не вовсе отлучен
От этих тощих рук, от страждущих коленей,
От этих глаз, от этих щек!..
И потому я жду, что вдруг одушевится
И улыбнется косный лик,
И Бог меня простит, и всё-то мне простится,
Спасется плачущий старик…
3 июля 1983
Дай выплакаться старческой тоске,
Я не хочу в ночи остаться с Сатаною ―
Ведь у него сто женщин в кулаке…
Сто женщин в кулаке огромном, как поляна,
Кулак разжат ― потерян стыд,
И каждая вопит и пляшет окаянно,
И каждой хочется в кусты…
Сто женщин ― сто чудес и сто соблазнов плотских,
И бес не дремлет ― скотский бес
Подмигивает им по-скотски и по-свойски
И плотский разжигает интерес…
Но мне не Сатана сейчас сжигает душу,
Не страсти оглушают сны, ―
Перед лицом Твоим, о Господи, я трушу,
Пред ликом косным, костяным…
Неужто Ты забыл, как мальчиком смиренным
Я чтил безгрешный Твой завет
И одному Тебе молился во вселенной,
Господь страстей моих и бед?..
Господь моих молитв и детских упоений, ―
Нет, я не вовсе отлучен
От этих тощих рук, от страждущих коленей,
От этих глаз, от этих щек!..
И потому я жду, что вдруг одушевится
И улыбнется косный лик,
И Бог меня простит, и всё-то мне простится,
Спасется плачущий старик…
3 июля 1983
