Ты маятником стал вселенских тех часов,
Чей был запущен ход пожизненно-посмертно,
И окликал меня на сотню голосов
Во дни моих тревог и горестей несметных.
Я следом за тобой как бы садился в челн,
Вверял себя звезде и сумрачной молитве,
И в тусклой синеве я слышал пенье волн,
Как маятник, всегда идущих в ровном ритме.
Затем переходил их голос в медный звон
И колокол гремел в преображенном мире,
И я твердил земле и небу: ― Это он,
Мой горемычный брат, мой висельник в эфире…
3 июля 1990