
Укладываю тело в смертный сон,
Сокрыв сентиментальную слезу.
Я долго куролесил колесом,
Теперь пришел черед и колесу.
Я долго колесил по тем местам,
Где грешные смешались языки,
Где верят новоявленным христам
И где христам ломают костяки.
И эти лики дикие толпы ―
Они меня томили и во сне,
И каждый сон развязку торопил,
Где я бесстыже корчился в огне.
Где я висел на дереве, остыв,
Умерив стихотворческий свой раж, ―
И тень моя шарахалась в кусты,
Когда меня искал небесный страж.
24 декабря 1992
Сокрыв сентиментальную слезу.
Я долго куролесил колесом,
Теперь пришел черед и колесу.
Я долго колесил по тем местам,
Где грешные смешались языки,
Где верят новоявленным христам
И где христам ломают костяки.
И эти лики дикие толпы ―
Они меня томили и во сне,
И каждый сон развязку торопил,
Где я бесстыже корчился в огне.
Где я висел на дереве, остыв,
Умерив стихотворческий свой раж, ―
И тень моя шарахалась в кусты,
Когда меня искал небесный страж.
24 декабря 1992