Безрадостные всходят семена.
Холодный ветер бьётся в голых прутьях.
В моей душе открылись письмена.
Я их таю ― в селеньях, на распутьях…
И кра́дусь я, как тень, у лунных стен.
Меняются, темнеют, глохнут стены.
Мне сладостно от всяких перемен,
Мне каждый день рождает перемены.
О, как я жив, как бьет ключами кровь!
Я здесь родной с подземными ключами!
Мгновенья тайн! Ты, вечная любовь!
Я понял вас! Я с вами! Я за вами!
Растет, растет великая стена.
Холодный ветер бьется в голых прутьях…
Я вас открыл, святые письмена.
Я вас храню с улыбкой на распутьях.
6 сентября 1902
Холодный ветер бьётся в голых прутьях.
В моей душе открылись письмена.
Я их таю ― в селеньях, на распутьях…
И кра́дусь я, как тень, у лунных стен.
Меняются, темнеют, глохнут стены.
Мне сладостно от всяких перемен,
Мне каждый день рождает перемены.
О, как я жив, как бьет ключами кровь!
Я здесь родной с подземными ключами!
Мгновенья тайн! Ты, вечная любовь!
Я понял вас! Я с вами! Я за вами!
Растет, растет великая стена.
Холодный ветер бьется в голых прутьях…
Я вас открыл, святые письмена.
Я вас храню с улыбкой на распутьях.
6 сентября 1902
