Улицы вскрывается вспученное чрево,
Проклятия режут сотню ее ртов, ―
И на серых коронах
Высоко парящих водосточных труб
Бешеный возглас виснет,
Как то,
Что сейчас обратится в труп.
В этой оратории суверенного гула,
В штурме Бастилии-тишины, ―
Солнце тянет до-желта
Развернутые губы…
И ― слышите ль вы? ―
(Браунинг говорит):
Как рабочего-бельгийца
Льеж обугленный дымил,
Я в руках его суровых,
Как в преддверье мира жил.
Там, где в окна Фландрских готик
Воет бор фабричных труб,
Видел я, станком захвачен,
Горький ропот мертвых губ,
А ― смотрите! хитрый, ловкий
Нынче визг мой ― режет стон:
Бледных пуль горят обновки,
Золотой летит патрон.
(Грузовик говорит):
Мостовая дрожит, как сердце милой,
Эта улица любит и нежит меня, ―
Грохоча цепями и силой колес моих,
Я лаю и рвусь: ―
Гав-рав ― гав-га! ―
Я сейчас раздавлю врага!
(Красные флаги шумят):
Мы ― обращаем в кровь веселье,
Черный мрак режем ― в кровь, в кровь!
Бросайтесь туда и сюда, за ветром,
Бродяга знает, где мир живет.
Мы рознью дразним над черной грязью ―
Мы вязнем, лязгнем в визга руках,
Вот еще взовьемся, бросимся ― выше,
Вот ― ниже летит пылающий лик,
Мы ― рева роза, быка раздразним,
И он подохнет, он лопнет ― вот! ―
Смотрите, братья, он истекает тем же:
Красной краской победных, алчных свобод.
(Броневик открывает рот):
На площадь ― из-за поворота,
Как серых молний жаркий шар,
Я выбегаю в крики «кто там!» ―
Безумен, голоден и яр.
Из рук моих пуль ливень щедрый,
Все ― вопль и бегство предо мной,
Смешаю с камнем ваши недра
Моей победною пятой.
Бока и грудь мои ― велики,
И плавен поступи порыв,
Глушит мольбы, проклятья, крики
Мой тоненький речитатив.
Вы ― пьете ль радость, слезы льете ль,
Всех брошу в паники пожар:
И вот ― исчезну в повороте,
Как жарких молний серый шар.
(Горящее здание поднимает руки):
Мои стропила!..
О, я уже в воздухе,
Кто сковал в ненависть эту толпу, ―
Огонь, скорее облизывай бок мой,
Дерево мое, трещи скорей, скорей!
Рухните, стены, я больше быть не могу,
Не могу спокойно курить трубу,
Я улетаю, уничтожаюсь вовсе ―
Вместе с сизым трупом,
Который корчится наверху.
― Так эти голоса влезают в уши,
Они бросаются на всех: туда и сюда,
За ними молва: бежит и дышит,
И слухи мечутся сюда и туда.