I
Осень в твоем полушарьи кричит «курлы».
С обнищавшей державы сползает границ подпруга.
И, хотя окно не закрыто, уже углы
привыкают к сорочке, как к центру круга.
А как лампу зажжешь, хоть строчи донос
на себя в никуда, и перо ― улика.
Плюс могилы нет, чтоб исправить нос
в пианино ушедшего Фредерика.
В полнолунье жнивье из чужой казны
серебром одаривает мочажина.
Повернешься на бок к стене, и сны
двинут оттуда, как та дружина,
через двор на зады, прорывать кольцо
конопли. Но кольчуге не спрятать рубищ.
И затем что все на одно лицо,
согрешивши с одним, тридцать трех полюбишь.
II
Черепица фольварков да желтый цвет
штукатурки подворья, карнизы ― бровью.
Балагола одним колесом в кювет,
либо ― мерин копытом в луну коровью.
И мелькают стога, завалившись в Буг,
вспять плетется ольшаник с водой в корзинах;
и в распаханных тучах свинцовый плуг
не сулит добра площадям озимых.
Твой холщовый подол, шерстяной чулок,
как ничей ребенок, когтит репейник.
На суровую нитку пространство впрок
зашивает дождем ― и прощай Коперник.
Лишь хрусталик тускнеет, да млечный цвет
тела с россыпью родинок застит платье.
Для самой себя уже силуэт,
ты упасть не способна ни в чьи объятья.
III
Понимаю, что можно любить сильней,
безупречней. Что можно, как сын Кибелы,
оценить темноту и, смешавшись с ней,
выпасть незримо в твои пределы.
Можно, по́ру за по́рой, твои черты
воссоздать из молекул пером сугубым.
Либо, в зеркало вперясь, сказать, что ты
это – я; потому что кого ж мы любим,
как не себя? Но запишем судьбе очко:
в нашем будущем, как бы брегет не медлил,
уже взорвалась та бомба, что
оставляет нетронутой только мебель.
Безразлично, кто от кого в бегах:
ни пространство, ни время для нас не сводня,
и к тому, как мы будем всегда, в веках,
лучше привыкнуть уже сегодня.
1981
Осень в твоем полушарьи кричит «курлы».
С обнищавшей державы сползает границ подпруга.
И, хотя окно не закрыто, уже углы
привыкают к сорочке, как к центру круга.
А как лампу зажжешь, хоть строчи донос
на себя в никуда, и перо ― улика.
Плюс могилы нет, чтоб исправить нос
в пианино ушедшего Фредерика.
В полнолунье жнивье из чужой казны
серебром одаривает мочажина.
Повернешься на бок к стене, и сны
двинут оттуда, как та дружина,
через двор на зады, прорывать кольцо
конопли. Но кольчуге не спрятать рубищ.
И затем что все на одно лицо,
согрешивши с одним, тридцать трех полюбишь.
II
Черепица фольварков да желтый цвет
штукатурки подворья, карнизы ― бровью.
Балагола одним колесом в кювет,
либо ― мерин копытом в луну коровью.
И мелькают стога, завалившись в Буг,
вспять плетется ольшаник с водой в корзинах;
и в распаханных тучах свинцовый плуг
не сулит добра площадям озимых.
Твой холщовый подол, шерстяной чулок,
как ничей ребенок, когтит репейник.
На суровую нитку пространство впрок
зашивает дождем ― и прощай Коперник.
Лишь хрусталик тускнеет, да млечный цвет
тела с россыпью родинок застит платье.
Для самой себя уже силуэт,
ты упасть не способна ни в чьи объятья.
III
Понимаю, что можно любить сильней,
безупречней. Что можно, как сын Кибелы,
оценить темноту и, смешавшись с ней,
выпасть незримо в твои пределы.
Можно, по́ру за по́рой, твои черты
воссоздать из молекул пером сугубым.
Либо, в зеркало вперясь, сказать, что ты
это – я; потому что кого ж мы любим,
как не себя? Но запишем судьбе очко:
в нашем будущем, как бы брегет не медлил,
уже взорвалась та бомба, что
оставляет нетронутой только мебель.
Безразлично, кто от кого в бегах:
ни пространство, ни время для нас не сводня,
и к тому, как мы будем всегда, в веках,
лучше привыкнуть уже сегодня.
1981
Автор: Бродский И. А.
Название: Полонез: вариация
- Введение
- Стихотворение написано Иосифом Бродским в 1981 году.
- Относится к ряду его произведений, исследующих темы любви, памяти и времени.
- Структурно делится на три части, каждая из которых имеет свои особенности и темы.
- Анализ первой части
- Образы и символы:
- «Осень в твоем полушарьи» – символ смены сезонов как метафора изменений в жизни и отношениях.
- «сползает границ подпруга» – визуализация упадка и утраты, возможно, отсылает к политическим реалиям.
- Темы одиночества и ностальгии:
- «привыкают к сорочке» – указывает на привычность к страданиям и одиночеству.
- Отсутствие могилы как отсутствие конца, завершенности, а также неопределенность в чувствах.
- Структура и ритм:
- Свободный стих с элементами рифмы, создающий музыкальность, соответствующую названию «Полонез».
- Использование чередующихся размеров и интонаций придает динамичность.
- Образы и символы:
- Анализ второй части
- Изображение окружающего мира:
- «Черепица фольварков да желтый цвет» – живописное описание сельского быта, создающее атмосферу.
- Образ мелькающих стогов и свинцового плуга подчеркивает трудности и тяжелый труд жизни.
- Социальный подтекст:
- Критика условий жизни и социального неравенства.
- «либо – мерин копытом в луну коровью» – абсурдность существования и уничижительное отношение к реальности.
- Личные переживания:
- Невозможность соединения с другими: «ты упасть не способна ни в чьи объятья».
- Искусственное отношение к жизни в контексте потерь и разочарований.
- Изображение окружающего мира:
- Анализ третьей части
- Тема любви:
- «Понимаю, что можно любить сильней» – признание о возможности идеализации любви.
- «Как не себя?» – размышления о любви как о проекции самого себя.
- Философские размышления:
- Идея о том, что мы не можем убежать от самих себя: «безразлично, кто от кого в бегах».
- Печальная констатация неизменности времени и пространства в отношениях.
- Завершение:
- Размышление о будущем и неизбежных последствиях: «бомба, что оставляет нетронутой только мебель».
- Призыв принять неизведанное и готовность к переменам.
- Тема любви:
- Заключение
- Стихотворение «Полонез: вариация» представляет собой глубокую рефлексию о любви, одиночестве и природе человеческих отношений.
- Бродский использует богатый образный язык, чтобы создать яркую картину внутреннего мира и внешней действительности.
- Творение оставляет читателя с множеством вопросов о том, что значит жить, любить и принимать реальность.
