Бродский И. А.
«В этих узких улицах, где громоздка…»

В этих узких улицах, где громоздка
даже мысль о себе, в этом клубке извилин
прекратившего думать о мире мозга,
где то взвинчен, то обессилен,
переставляешь на площадях ботинки
от фонтана к фонтану, от церкви к церкви ―
так иголка шаркает по пластинке,
забывая остановиться в центре, ―
можно смириться с невзрачной дробью
остающейся жизни, с влеченьем прошлой
жизни к законченности, к подобью
целого. Звук, из земли подошвой
извлекаемый ― ария их союза,
серенада, которую время о́но
напевает грядущему. Это и есть Карузо
для собаки, сбежавшей от граммофона.