Что во сне счастливом этот вскрик подавленный,
Этот миг, где сужен вздох до стона, что?
Древний перл, приливом на песке оставленный,
С мели, чьих жемчужин не сбирал никто.
Вечность бьет мгновенье гулкими прибоями,
Вихрь тысячелетий роет наши дни.
В чем нам утешенье плакать над героями,
В темных книгах метить прежние огни?
Свет наш ― отблеск бледный радуг над потопами,
Наши страсти ― пепел отгоревших лет.
Давит панцирь медный в стенах, что циклопами
Сложены; мы ― в склепе, выхода нам нет!
Если дерзко кинем в глубь холодной млечности
Крик, что не был светел в буйстве всех веков, ―
Как нам знать, что в синем море бесконечности
На иной планете не звенел тот зов!
11 апреля ― 7 мая 1921
Этот миг, где сужен вздох до стона, что?
Древний перл, приливом на песке оставленный,
С мели, чьих жемчужин не сбирал никто.
Вечность бьет мгновенье гулкими прибоями,
Вихрь тысячелетий роет наши дни.
В чем нам утешенье плакать над героями,
В темных книгах метить прежние огни?
Свет наш ― отблеск бледный радуг над потопами,
Наши страсти ― пепел отгоревших лет.
Давит панцирь медный в стенах, что циклопами
Сложены; мы ― в склепе, выхода нам нет!
Если дерзко кинем в глубь холодной млечности
Крик, что не был светел в буйстве всех веков, ―
Как нам знать, что в синем море бесконечности
На иной планете не звенел тот зов!
11 апреля ― 7 мая 1921
