Таинственно шумит лесная тишина,
Незримо по лесам поёт и бродит Осень…
Темнеет день за днём, ― и вот опять слышна
Тоскующая песнь под звон угрюмых сосен.
«Пусть по ветру летит и кружится листва,
Пусть заметёт она печальный след былого!
Надежда, грусть, любовь, ― вы, старые слова,
Как блеклая листва, не расцветёте снова!»
Угрюмо бор гудит, несутся листья вдаль…
Но в шумном ропоте и песне безнадёжной
Я слышу жалобу: в ней тихая печаль,
Укор былой весне, и ласковый и нежный.
И далеко ещё безмолвная зима…
Душа готова вновь волненьям предаваться,
И сладко ей грустить и грустью упиваться,
Не внемля голосу ума.
1898
Незримо по лесам поёт и бродит Осень…
Темнеет день за днём, ― и вот опять слышна
Тоскующая песнь под звон угрюмых сосен.
«Пусть по ветру летит и кружится листва,
Пусть заметёт она печальный след былого!
Надежда, грусть, любовь, ― вы, старые слова,
Как блеклая листва, не расцветёте снова!»
Угрюмо бор гудит, несутся листья вдаль…
Но в шумном ропоте и песне безнадёжной
Я слышу жалобу: в ней тихая печаль,
Укор былой весне, и ласковый и нежный.
И далеко ещё безмолвная зима…
Душа готова вновь волненьям предаваться,
И сладко ей грустить и грустью упиваться,
Не внемля голосу ума.
1898
