Высокий белый зал, где черная рояль
Дневной холодный свет, блистая, отражает,
Княжна то жалобой, то громом оглашает,
Ломая туфелькой педаль.
Сестра стоит в диванной полукруглой,
Глядит с улыбкою насмешливо-живой,
Как пишет лицеист, с кудрявой головой
И с краской на лице, горячею и смуглой.
Глаза княжны не сходят с бурных нот,
Но что гремит рояль ― она давно не слышит, ―
Весь мир в одном: «Он ей в альбомы пишет!» ―
И жалко искривлен дрожащий, сжатый рот.
Дневной холодный свет, блистая, отражает,
Княжна то жалобой, то громом оглашает,
Ломая туфелькой педаль.
Сестра стоит в диванной полукруглой,
Глядит с улыбкою насмешливо-живой,
Как пишет лицеист, с кудрявой головой
И с краской на лице, горячею и смуглой.
Глаза княжны не сходят с бурных нот,
Но что гремит рояль ― она давно не слышит, ―
Весь мир в одном: «Он ей в альбомы пишет!» ―
И жалко искривлен дрожащий, сжатый рот.
