1
То было в древность, было встарь:
Россией косо правил царь,
Вчастую слеп или невежда;
То был встарь то было прежде
В стране, что шаг, круглился храм,
Вечерним усыпляя звоном,
Трактир казенный, вор иль хам
России распирали лоно
Помещик, пристав или поп
Садились мужику на шею,
Клеймя названиям[и] «хлоп»,
В деяньях уравнясь с злодеем.
Пусть Тутанкамен, Николай ―
Равно, примеры деспотизма,
Вкруг лести реял дикой лай
И истощалася отчизна.
Когда ж терпенью пал конец,
Народ безжалостной метлою,
Вточь огородник огурец,
Сорвал и вымел все гнилое.
2
Отныне мудрой Эры ход
В бореньях тяжких начиная,
В дому своем навек народ ―
Хозяин устроитель края.
Там, Дню теперь в глаза «не в бровь»,
Иное выявила Новь ―
Немеет речь, не верят очи:
На трон царей воссел Рабочий!
То было в древность, было встарь:
Россией косо правил царь,
Вчастую слеп или невежда;
То был встарь то было прежде
В стране, что шаг, круглился храм,
Вечерним усыпляя звоном,
Трактир казенный, вор иль хам
России распирали лоно
Помещик, пристав или поп
Садились мужику на шею,
Клеймя названиям[и] «хлоп»,
В деяньях уравнясь с злодеем.
Пусть Тутанкамен, Николай ―
Равно, примеры деспотизма,
Вкруг лести реял дикой лай
И истощалася отчизна.
Когда ж терпенью пал конец,
Народ безжалостной метлою,
Вточь огородник огурец,
Сорвал и вымел все гнилое.
2
Отныне мудрой Эры ход
В бореньях тяжких начиная,
В дому своем навек народ ―
Хозяин устроитель края.
Там, Дню теперь в глаза «не в бровь»,
Иное выявила Новь ―
Немеет речь, не верят очи:
На трон царей воссел Рабочий!