Коллодиум катка двоится в амальгаме,
Над ветровым стеклом ― оцепенелый лист, ―
Мир зрим во все концы, ― где кружится, как в раме,
В остатках воздуха последний фигурист.
Он обретет себя в тоске неистребимой
В часы, когда гудит от ветра голова, ―
И невозможно жить, ― и для своей любимой
Искать ненаходимые слова.
1959