Морщины ― трещины. От времени, от бремени.
Грызут минуты, как термиты,
Земную радость. Только в адском пламени
Сгорят, забытые, заботы?
Или сгорит печаль в сиянье розовом
Страны божественно-блаженной,
Где во дворце лазурно-хризопразовом
Хрустальный зал многоколонный?
Мы улетим в Элизий… Нет. Но жалким стариком,
Назло житейскому Борею,
«Печаль моя светла». «Мне грустно и легко», ―
Я улыбаясь повторяю.
Мы не войдем в сияние Элизия:
Нас бог любви туда не пустит.
Но утешает нежная поэзия ―
Дарохранительница грусти.
И лучше ― проще: домик у опушки, на
Юру. Скамья, береза, ясень.
И медленно бредя за тенью Пушкина,
Мы встретим болдинскую осень.