Я говорил глухому перуанцу
На неизвестном, странном языке: ―
Вы разучились поклоняться Солнцу,
И ваши храмы ― в щебне и песке.
И девушек и юношей прекрасных
Вы в жертву не приносите давно.
И я узнал из ваших взглядов грустных,
Что вам с богами быть не суждено.
Да, племя кечуа, потомки инков,
Империя ― закрытая тетрадь.
Огромных и таинственных рисунков
В пустыне Наска вам не разгадать.
Я под дождем бродил по Мачу-Пичу.
Дождями стерт был идол-ягуар.
Я удивлялся грозному величью
Не города пустынного, а ― гор.
Империя? Ни храмы, ни чертоги ―
Людишки в бурых тряпках, бурый хлам.
И лепятся хибарки и лачуги
К могущественным скалам и горам.
Ты слышишь, а? Империи не вечны.
Развалины ― на фоне гор и скал.
Но перуанец ― спал, лежал, беспечный,
И не ему я это говорил.