… не может быть! ― и сердце в колотьбе
так заходилось, что от напряженья
я судорожно думал о тебе,
пытаясь отогнать воображенье,
и, повернувшись на бок, в полусне
еще, еще, еще ― и многократно ―
я думал о тебе лицом к стене,
и на стене подрагивали пятна,
и тополь, в ночь метавший семена,
так шелестел в окне, что мне казалось,
что в этот час была ты не одна,
и я не знал, как это называлось, ―
не браком же! ― но кто тебя ласкал,
он был в законе, но как вор последний,
и каждый палец пытке потакал:
большой, и указательный, и средний ―
все троеперстье ― нет, вся пятерня,
вся кровь моя в подушку колотила:
ты не его любила, а меня ―
меня! меня! ― когда его любила…