Из сада, и зимой цветуща,
Чертога вечныя весны,
В величества земного Бога,
Екатерина, кинув взгляд
На златобисерное небо,
На синюю Неву стоящу,
Готовую пуститься в Бельт,
И обозрев вокруг Петрополь,
Улыбкою, весне подобной,
Дарит отраду всем и жизнь.
И видя, что вдали, в томленьи,
Со льдами бьется человек,
Всесильный перст к нему простерши,
Велит его извлечь из волн.
Летят крылаты Серафимы,
Усердьем пламенные слуги,
И волю божества творят:
Едва прошло одно мгновенье,
Уже из бездны водной, темной,
Изъят, исторгнут, извлечен.
На твердом береге гранитном
Простерт полмертвый, бледный труп,
Убогим рубищем одетый;
На посинелых смерть устах,
И еле слышное дыханье:
Но, Провидение и Благость!
Творите вы лишь чудеса.
Как отдыхает злак от мраза,
Как из тумана всходит солнце:
Так возвращаете вы жизнь!
Уж теплота лиется в жилах
И внемлет их биенье врач,
Уж по челу и по ланитам
Проник багряный огнь, ― и грудь,
Как сседшая морская пена,
Зефиром зыблется и дышет,
Являя чувствие и жизнь:
В лице прекрасном, юном, нежном,
Воскресли розы и лилеи,
И в них предстала дева нам.
Ведут ее перед чертоги,
И вопрошают с высоты:
Кто ты? Зачем вдалась в опасность? ―
Она ответствует, склонясь: ―
В очах ее видна невинность, ―
«Чтоб искупить залог священный,
Родительский последний дар,
Я шла, на Бога уповая,
Я сира, ― мать, отец оставил». ―
«Но я тебя восприиму». ―
Возвысила свой глас Царица,
И бросила свой светлый взор. ―
Уже хитон, белейший снега,
И ферези драгия ей
Несут, ― и на челе высоком
Златая лента возблистала,
Монистом грудь, и в дар еще
Готовят ей богато вено;
В дверях жених, и смерть где злилась,
Там торжествует днесь любовь.
О Провидение! коль чудны
И благи суть твои пути!
Кто звал Императрицу с трона
И не велел смирять ей царств;
Взнесенны удержать перуны,
Весы остановить Фемиды,
И, опустя правленья руль,
В часы работы черпать воздух,
Чтоб деву спасть? ― Ты, Провиденье!
В твоей руке сердца Царей!
Ты возвратило мне Плениру, ―
Тебя, всезряще око, чту:
Когда пути мои невинны,
Когда я сердцем, духом чист
И соблюсти обет мой Богу
И верность сохранить Монарху
Дерзаю, ― на известный рок
Теку против стремленья бурна;
Ты в сени смертной мне подпора:
А ты, Екатерина, щит!
О благодатная! коль может
Творцу уподобляться тварь;
Всех более имеют право
Великие на то Цари,
Когда они с своих престолов
Громами ужасают злобу,
Блаженствами дождят благих,
От смерти к животу возводят: ―
И ты, днесь сироту ущедря,
Еще подобна божеству.
Чертога вечныя весны,
В величества земного Бога,
Екатерина, кинув взгляд
На златобисерное небо,
На синюю Неву стоящу,
Готовую пуститься в Бельт,
И обозрев вокруг Петрополь,
Улыбкою, весне подобной,
Дарит отраду всем и жизнь.
И видя, что вдали, в томленьи,
Со льдами бьется человек,
Всесильный перст к нему простерши,
Велит его извлечь из волн.
Летят крылаты Серафимы,
Усердьем пламенные слуги,
И волю божества творят:
Едва прошло одно мгновенье,
Уже из бездны водной, темной,
Изъят, исторгнут, извлечен.
На твердом береге гранитном
Простерт полмертвый, бледный труп,
Убогим рубищем одетый;
На посинелых смерть устах,
И еле слышное дыханье:
Но, Провидение и Благость!
Творите вы лишь чудеса.
Как отдыхает злак от мраза,
Как из тумана всходит солнце:
Так возвращаете вы жизнь!
Уж теплота лиется в жилах
И внемлет их биенье врач,
Уж по челу и по ланитам
Проник багряный огнь, ― и грудь,
Как сседшая морская пена,
Зефиром зыблется и дышет,
Являя чувствие и жизнь:
В лице прекрасном, юном, нежном,
Воскресли розы и лилеи,
И в них предстала дева нам.
Ведут ее перед чертоги,
И вопрошают с высоты:
Кто ты? Зачем вдалась в опасность? ―
Она ответствует, склонясь: ―
В очах ее видна невинность, ―
«Чтоб искупить залог священный,
Родительский последний дар,
Я шла, на Бога уповая,
Я сира, ― мать, отец оставил». ―
«Но я тебя восприиму». ―
Возвысила свой глас Царица,
И бросила свой светлый взор. ―
Уже хитон, белейший снега,
И ферези драгия ей
Несут, ― и на челе высоком
Златая лента возблистала,
Монистом грудь, и в дар еще
Готовят ей богато вено;
В дверях жених, и смерть где злилась,
Там торжествует днесь любовь.
О Провидение! коль чудны
И благи суть твои пути!
Кто звал Императрицу с трона
И не велел смирять ей царств;
Взнесенны удержать перуны,
Весы остановить Фемиды,
И, опустя правленья руль,
В часы работы черпать воздух,
Чтоб деву спасть? ― Ты, Провиденье!
В твоей руке сердца Царей!
Ты возвратило мне Плениру, ―
Тебя, всезряще око, чту:
Когда пути мои невинны,
Когда я сердцем, духом чист
И соблюсти обет мой Богу
И верность сохранить Монарху
Дерзаю, ― на известный рок
Теку против стремленья бурна;
Ты в сени смертной мне подпора:
А ты, Екатерина, щит!
О благодатная! коль может
Творцу уподобляться тварь;
Всех более имеют право
Великие на то Цари,
Когда они с своих престолов
Громами ужасают злобу,
Блаженствами дождят благих,
От смерти к животу возводят: ―
И ты, днесь сироту ущедря,
Еще подобна божеству.
