Урна
Сраженного косой Сатурна,
Кого средь воющих здесь рощ
Печальная сокрыла урна
Во мрачну, непробудну нощь?
Кому на ней чудес картина
Во мраморе изражена?
Крылатый жезл, котурн, личина,
Резец и с лирой кисть видна!
Над кем сей мавзолей священный
Вкруг отеняет кипарис,
И лира гласы шлет плачевны?
Кто: Меценат иль Медицис
Тут орошается слезами?
Чьи бледныя лица черты
Луной блистают меж ветвями?
Кто зрится мне? ― Шувалов, ты?
Ах ты! ― могу ль тебя оставить
Без благодарной песни я?
Тебя ли мне, тебя ль не славить?
Я твой питомец и ― судья.
О, нет! ― уж Муза возлетает
Моя ко облакам златым,
В след выспренних певцов дерзает
Воспеть тебе надгробный гимн.
Смерть мужа праведна прекрасна!
Как умолкающий орган,
Как луч последний солнца ясна
Блистает, тонет в океан:
Подобно в неизмерны бездны,
От мира тленного спеша,
Летит сквозь мириады звездны
Блаженная твоя душа.
Или, как странник, путь опасный
Прошедший меж стремнин и гор,
Змей слыша свист, львов рев ужасный
Позадь себя во тьме, и взор
От зуб их отвратя, взбегает
С весельем на высокий холм:
От мира дух твой возлетает
Так в вечности прекрасный дом.
Коль тень и прообразованье
Небесного сей долний мир,
С высот лазурных восклицанье
И сладкое согласье лир
Я слышу: ― вижу, душ блаженных
Полки встречать тебя идут!
В эфирных ризах, позлащенных,
Торжественную песнь поют:
Гряди к нам, новый неба житель!
И отрясая прах земной,
Войди в нетленную обитель,
И с высоты ея святой
Воззри на дол твой смертный, слезный,
На жизнь твою, и наконец
За подвиги твои полезны
Прими возмездия венец!
Ты бедных был благотворитель,
И ― вечных насладися благ.
Ты просвещенья был любитель, ―
И Божества сияй в лучах.
Ты поощрял петь славу Россов,
Ты чтил Петра, Елисавет:
Внимай, как звучно Ломоносов
Здесь славу вечную поет!
Поэзии бессмертно пенье
На небесах и на земли;
Тот будет гроб у всех в почтенье,
Над коим лавры расцвели.
Науки сеял благотворной
Рукой, и возвращал, любя:
Свет от лампады благовонной
Возблещет вечно чрез тебя.
Планета ты, ― что с солнца мира
Лучи бросала на других;
Ты в славе не являл кумира,
Ты видел смертных, слышал их.
Картина ты, ― которой тени
Не рама в золоте, ― хвала;
Великолепие, ― для черни;
Для благородных душ, ― дела.
Но мрачен, темен сердца свиток,
В нем скрыты наших чувств черты:
Оселок честности ― прибыток;
На нем блистал, как злато, ты.
Как полное мастик кадило,
Горя, другим ты запах дал;
Как полное лучей светило,
Ты дарованья озарял.
О! сколько юношей тобою
Познания прияли свет!
Какою пламенной струею
Сей свет в потомство протечет!
Над царедворцевой могилой,
Над вождем молненосных гроз,
Когда раздастся вздох унылой,
Сверкнет здесь искра нежных слёз.
Стой, урна, вечно невредима,
Шувалова являя вид!
Будь лирами Пиитов чтима,
В тебе Предстатель их сокрыт.
Внуши, тверди его доброты
Сей надписью вельможам в слух:
«Он жил для всенародной льготы
И покровительства наук».
1797.11