МАДРИГАЛ
Как ранен в грудь елень стрелу с собою носит,
Стенаньем и очьми у всех отрады просит,
Из глаз текут ручьи и томный взор очей:
Картину жалости являет видеть всей.
Он к всем странам свой взор с страданьем обращает,
И кончить чем напасть, он средств не обретает.
То в рощи, то в поля с стрелою он бежит;
То в слабости он близ текущих вод лежит,
И взор на небеса подъемлет утомленный;
Нет помощи нигде, тут гибнет пораженный.
Как в бедстве человек пожаром обложен,
Зрит гибель пред очьми, отвсюда заключен.
Минутами конец свой в бедности считает,
И жаром столь стеснен, что чуть уже дыхает.
Вздымаясь грудь его от мук превыше сил,
Твердит ему то в ум: нельзя, чтоб жив ты был.
Распухнуты глаза, и губы запеченны,
И бледный сей весь зрак, где силы утомленны,
Слабеет; наконец валится умерщвлен.
В ком мука выше сил, не будет тот спасен.
Как нежный цвет в садах, засохнув, увядает,
Листочки и главу на землю опускает.
Ни солнце, ни зефир, ни нежная роса
Не могут то спасти, что смертна жнет коса.
В вид мертвый тот цветок вид нежный пременяет,
Валится тем с лозы, и вечно исчезает.
Как нежна бабочка, достигнув хладных дней,
Не знает, что зачать в сей бедности своей;
Зря солнечны лучи, спастися уповает, ―
Но малы в осень дни, и солнце утекает.
Жестока темна ночь со хладною росой
Готовит бабочке конец ее презлой.
Уж крылышки она, что быстро так взвевала,
Как летом и весной с приятностью летала,
От хлада в слабости едва вздымает их,
И падает мертва, лишась всех сил своих.
Так точно человек любовию страдает,
Когда в мученьях он отрад не ощущает.