Лишь только войду я в Ваш сумрачный храм,
Как буду я тих и безмолвен.
И робко приникну я к Вашим ногам,
Под радостный гул колоколен.
Какую-то высшую тайну храня,
Затихнут вечерние звуки.
Мне будет казаться, что вы на меня
Кладете усталые руки.
Мне будет казаться, колышется грудь,
Как это зажженное пламя,
И можно к распущенным косам прильнуть,
Приникнуть земными устами.
Но только я Вам не посмею сказать,
О чем мои сны говорили:
Вы будете слишком устало дышать
Сквозь ветку надломленных лилий.