Немцы вспоминали дом и детство,
Летний дождик их до слез растрогал.
И шутил фельдфебель по-немецки,
Что детей и под капустой много.
А потом остановились немцы.
У могилы выстроились дети.
Девочка спросила тихо: «Где мы?»
Немец поглядел, но не ответил.
Девочка к груди прижала куклу ―
Все, что в жизни у нее осталось.
А фельдфебель молча поднял руку,
Опустил, и кукла закричала.
Сосчитали ― было их семнадцать.
И как взрослые молчали дети.
Немец крикнул: «Время собираться!»
Мальчик поглядел и не ответил.
Ров засыпали. А птичий щебет
За сердце хватал. Дрожали листья.
Пахло лесом. И вздыхал фельдфебель,
Что давно не приходили письма.
А семнадцать под землей бездушной
Задыхались и на помощь звали,
Девочка с поломанной игрушкой,
Сероглазый и упрямый мальчик.
В землю упирались их ладони,
Мать они искали, умирая.
Люди говорили: «Это стонет
Вся земля от края и до края».
Слушай, сердце! Если ты забудешь,
Если ты простишь, не будь, не бейся!
Только бомбой, только из орудий,
Только пулей меткого гвардейца.
1942