Растопыренные юбки,
Старомодные чепцы,
И раскуривают глиняные трубки
Бритые смешные продавцы.
Девушки, монахини и вдовы
Тонких кружев заплетают нить,
Чтобы глядя на узор суровый,
Плакать и грустить.
А над черепичными домами,
До зари,
Плачут медными тяжелыми слезами
Старенькие звонари.
Я не в силах жить иначе,
Я от шума и от радости отпал,
Только в этом долгом и пристойном плаче
Я себя узнал.
Так сухое, мертвое растенье,
В утренней росе,
Привстает и хоть одно мгновенье
Плачет, плачет, как и все.