У Сухаревой башни
К Сухаревой башне в праздник Покрова
Собиралась темная Москва.
Приходили душегубы с шлюхами;
Из ночлежек прибегали девки смрадные,
И кряхтели богомолки беспутные,
На охальников нежно поглядывая;
Безрукие, безногие, на колесиках
Обрубки мяса по камням тащили;
Приодевшись, чинно, будто в гости,
Выступали красноносые могильщики,
Играли на гармонике резвые карманники;
Беглые монахи пели «Спаси, Господи!..»
Старухи из богадельни в пояс кланялись,
А мальчишки их щипали досыта.
Когда часы на башне пробили двенадцать,
Стал народ вкруг столба собираться.
К столбу привязали малого младенца
И был он беленький, будто барашек,
И младенцу кланялись земно,
И по очереди все его допрашивали:
«Отчего ты белый такой да гладкий?
Отчего ты усмехаешься ласково?
Видно, спишь на мягкой кроватке,
Пьешь молочко, да с сахаром…
Мы люди темные,
Беззаконные.
Коль гулять начали ―
Не осуди нас, батюшка!»
Кланялись младенцу и били его шибко ―
Кто кочергой, кто кнутом, кто прутьями железными,
Плевали в его личико улыбчивое,
Нежное тельце на кусочки резали.
Потом сказал вор, не простой ― главный:
«Поучили! довольно!
А теперь Господу Богу помолимся
За упокой новопреставленного…»
Все на землю попадали, заерзали как черви,
Поползли на брюхе:
«Заступница Усердная,
Он нас попутал.
Пришли мы и видели ―
Вонючий козел
Вкруг башни прыгал
И откуда пришел?..
Ради праздника
Малость выпили…
Господи, пошли на нас казни
Египетские!
Режь нас! бей! жги!
Не оставь живого места!
Ох, от беса все…
Пресвятая Богородица, помоги!»
На столбе сидит младенец, улыбается,
И ни одной царапины на тельце нежном,
И цветут вкруг него цветы райские ―
Курослепы желтые, синие подснежники.
Воры и разбойники Господа хвалили,
В цветнике резвились будто дети,
И зацветали их души умильные
Светлыми, весенними цветиками.
Богородица, Цвет Сладчайший,
Тебе поклоняемся!
Тихо ночь сошла с самой башни,
Загорелась в небе звезда.
Расходился народ ― кто куда…
Ох, грехи, грехи наши тяжкие!..
Декабрь 1917
Москва