В Ц[е]П[е]КиО,
в Ц[е]П[е]КиО,
мини еще не минированном,
ценная мысль―
подцепить бы кого ―
в молодости доминировала,
но усмехались пренебрежительно
девочки времени добрижиттовского
после двухсот разливного токая
листья
«танкеточками» толкая.
Был я, наверное,
слишком тощой.
Выглядел длинной зеленой мощой.
Будущий громкий поэт на Руси,
как я ни брился―
усы не росли.
Не утешали казаки в кино
и фотовыставка
«Утро Цейлона».
Было мое утешенье одно ―
аттракционы.
Я забирался на дьявольский круг,
где было надо
крепко держаться
при помощи рук,
а кто имеет―
и зада.
Лез,
бутерброда не дожевав,
марьинорощинский донжуан
с финкою в недрах за пазухой ―
шпагой своей недоразвитой.
Радостно льнул
к черно-бурой лисе
розовый офицерик…
Было в одном единение―
все
дружно лепились
к центру.
Но проходил по лепившимся вздрог.
Кто-то визжал кретинисто.
Это под шлягер Марики Рокк
круг
начинал
крутиться.
Крепко держались,
но ветер свистел,
и центробежная сила
с круга,
нагретого грудою тел,
стаскивала,
сносила.
И вообще―
при вращении
естественно превращение
цепляния
друг за друга
в стаскивание
друг друга ―
с круга.
С круга―
мельканье малиновых рож,
и чернобурка,
дрожа от испуга,
и даже сама Марика Рокк ―
с круга,
с круга.
В Ц[е]П[е]КиО,
в Ц[е]П[е]КиО,
мини отменно минированном,
поздняя мысль―
подцепить бы кого ―
кое-когда доминирует.
Но усмехаются пренебрежительно
девочки времени послебрижиттовского,
гордо паря
над тенями вчерашними
прическами-телебашнями.
Девочки с круга еще не слетели.
Вечно―
под «шейк» или «бублички»
крутятся с визгом
шумные тени ―
вчерашние тени будущего.
В аттракционы теперь не хожу.
Времени понял цену.
Пусть кто-то крутится―
я не хочу
дружно лепиться к центру.
А на кругу,―
аж до слез весела, ―
крутится
ржущая груда,
не уяснив,
что уже сошла
с круга,
с круга,
с круга.
в Ц[е]П[е]КиО,
мини еще не минированном,
ценная мысль―
подцепить бы кого ―
в молодости доминировала,
но усмехались пренебрежительно
девочки времени добрижиттовского
после двухсот разливного токая
листья
«танкеточками» толкая.
Был я, наверное,
слишком тощой.
Выглядел длинной зеленой мощой.
Будущий громкий поэт на Руси,
как я ни брился―
усы не росли.
Не утешали казаки в кино
и фотовыставка
«Утро Цейлона».
Было мое утешенье одно ―
аттракционы.
Я забирался на дьявольский круг,
где было надо
крепко держаться
при помощи рук,
а кто имеет―
и зада.
Лез,
бутерброда не дожевав,
марьинорощинский донжуан
с финкою в недрах за пазухой ―
шпагой своей недоразвитой.
Радостно льнул
к черно-бурой лисе
розовый офицерик…
Было в одном единение―
все
дружно лепились
к центру.
Но проходил по лепившимся вздрог.
Кто-то визжал кретинисто.
Это под шлягер Марики Рокк
круг
начинал
крутиться.
Крепко держались,
но ветер свистел,
и центробежная сила
с круга,
нагретого грудою тел,
стаскивала,
сносила.
И вообще―
при вращении
естественно превращение
цепляния
друг за друга
в стаскивание
друг друга ―
с круга.
С круга―
мельканье малиновых рож,
и чернобурка,
дрожа от испуга,
и даже сама Марика Рокк ―
с круга,
с круга.
В Ц[е]П[е]КиО,
в Ц[е]П[е]КиО,
мини отменно минированном,
поздняя мысль―
подцепить бы кого ―
кое-когда доминирует.
Но усмехаются пренебрежительно
девочки времени послебрижиттовского,
гордо паря
над тенями вчерашними
прическами-телебашнями.
Девочки с круга еще не слетели.
Вечно―
под «шейк» или «бублички»
крутятся с визгом
шумные тени ―
вчерашние тени будущего.
В аттракционы теперь не хожу.
Времени понял цену.
Пусть кто-то крутится―
я не хочу
дружно лепиться к центру.
А на кругу,―
аж до слез весела, ―
крутится
ржущая груда,
не уяснив,
что уже сошла
с круга,
с круга,
с круга.
