Таково Агасфера евангелье,
Из трёхсот состоящее строк,
А Восток на востоке, но Англии
Почему-то достался Восток.
Получает с Востока Британия
Небывалые барыши,
А Востока земля и предания
Без её барышей хороши.
Ислам ― торговая религия,
И прямо с севера пехота
И кавалерия в великие
Ушли крестовые походы.
Неверных кровью обагриться,
Освобождать Ерусалим
Шагали доблестные рыцари,
Крича: «Неверных разорим!» ―
И бедуины деньги грабают ―
Гроза купеческих надежд,
А там Аравия, Арабия,
Неджд….
Арабы, арбы, рабы,
Двугорбых верблюдов горбы
Смешались в пустынной тоске
И утонули в песке.
А жёлтое небо там ―
Как жёлтого цвета раб.
«На базаре что хочешь продам», ―
Говорит арабу араб.
Но ярче тканей Кашемира,
Халифатический Багдад,
Как страж, стоит обитель мира ―
Месопотамии Багдад.
А ему подвластные эмиры
Слушают, что скажут подхалимы,
И, чтоб чем себя потешить было,
Удаляются они в харимы.
И, ложась на лучшую невольницу,
Обнимают, может, в сотый раз её,
А по Каспию бродила вольница
Тимофеича Степана Разина.
Есть приказы, так приказ «Бей!» ―
А потом, на юг летя,
Бороздила море Каспий
Атаманская ладья.
Удальцы плывут без страха,
Не найдётся их смелей.
И разбито войско шаха
На Персидской на земле…
Неверна судьба, наверно…
Что же делать, как же быть?
Азиатскую царевну
Надо в Волге утопить.
Это есть решенье штаба
Удалого казака,
Ибо Волга по масштабу
Азиатская река.
А в Москве глазами Азии
Смотрит рассвет.
И казнён великий Разин
В алексеевской Москве.
Он казнён, но он не выдал,
Он не выдал ни черта.
Лишь дьячок смотрел да видел,
А потом псалмы читал.