Я в ночь одну продумал заново
Мышленья тысячи ночей,
И облака нависли саваном
Над городом из кирпичей.
А над зелёными полянами,
Тоской стихов запылена,
Она огромная и пьяная,
Такая блядская луна.
Любыми ливнями освистана,
Смотрела, как идёт гроза,
И навсегда возникла издавна,
Бросаясь в небо, как в глаза.
Луна есть вечное перо
Поэта, что при жизни не был
Любим: перо ведь не пирог ―
И он луну забросил в небо.
А будь луна ― блин,
Её бы давно съели,
Межпланетные корабли
Направив к цели.
Будь луна сера,
На земном шаре
Спелые колосья все бы
Этим серпом сжали.
Но луна не
Производства орудье,
И поэтому на луне
Никогда не бывали люди.
Иные в луну влюблены,
Другим её лик неприятен,
А солнце ярче луны,
И больше на солнце пятен!
Что плывёшь, луна, как карась,
Не плыви, луна, отвяжись,
Разве знаешь ты, сколько раз
Начинал я новую жизнь?
Разве знаешь ты что-нибудь?
Ты вобще, луна, ни при чём тут,
И ведёт непутёвый путь
По звезде путеводной к черту.
И к высотам любым пойдя,
Чтоб спуститься к любым глубинам,
Я бродил по любым путям,
А любил бродить по любимым.
Любил и синь, и ширь, и глубь морей
Любил скрещение рапир,
И в жизни не было моей
Всего того, что я любил.
Тогда любовь моя пропала,
Как в синем море корабли.
Прекрасно сказано у Павла
По поводу такой любви.
«Если пророк и верой своей
Передвинуть горы сумею,
А любви не имею, ―
То я ничто.
Если бедным отдам свой дом
И взойду на костёр за идею,
А любви не имею, ―
Пользы не будет мне в том».
Если пророк… Эх, что же ты,
Пророк,
Хорошие тосты
Придумать не мог.
Тебе не хотело
Даваться оно,
И грешное тело
Другим отдано.
И тысячи сотен
Мелькают в бреду,
И по синусойде,
Как пьяный, бреду.
Прихожу к монахам,
Говорю как поэт:
Вы, ничтожные, как Монако,
Знайте, что Бога нет.
А потом прихожу к атеистам,
Говорю как пророк:
Там, на небе мглистом
Есть Господь Бог.