Эти лесные громады,
Эти глухие края ―
Здесь заплуталась когда-то
Робкая юность моя.
Корни раскинули жадно
Мохом поросшие пни.
Здесь и темно, и прохладно
В самые жаркие дни.
Здесь глухариные зори.
Клочья тумана седы.
Здесь на сыром косогоре
Стынут медвежьи следы.
Здесь над болотной трясиной,
Листьями окружена,
Сквозь поредевший осинник
Бледная смотрит луна.
Много заросших дорожек…
И обращен на закат
Подслеповатых окошек
Остановившийся взгляд.
В хижине тихо и бедно.
Мир постаревший, родной.
Время совсем незаметно
Где-то летит стороной.
Может быть, не было вовсе
Улиц, трамваев, огней…
Были медведи и лоси,
Были тока глухарей.
Годы трудов и стараний.
Счастья багаж невелик:
Ворох любимых писаний,
Горы прочитанных книг.
Запах полыни и сена
Страстно вдыхаю опять.
Знаю, вернусь непременно
В эти края умирать.
Эти глухие края ―
Здесь заплуталась когда-то
Робкая юность моя.
Корни раскинули жадно
Мохом поросшие пни.
Здесь и темно, и прохладно
В самые жаркие дни.
Здесь глухариные зори.
Клочья тумана седы.
Здесь на сыром косогоре
Стынут медвежьи следы.
Здесь над болотной трясиной,
Листьями окружена,
Сквозь поредевший осинник
Бледная смотрит луна.
Много заросших дорожек…
И обращен на закат
Подслеповатых окошек
Остановившийся взгляд.
В хижине тихо и бедно.
Мир постаревший, родной.
Время совсем незаметно
Где-то летит стороной.
Может быть, не было вовсе
Улиц, трамваев, огней…
Были медведи и лоси,
Были тока глухарей.
Годы трудов и стараний.
Счастья багаж невелик:
Ворох любимых писаний,
Горы прочитанных книг.
Запах полыни и сена
Страстно вдыхаю опять.
Знаю, вернусь непременно
В эти края умирать.
