И рифму украду,
и голос керосинный,
такой еще красивый
в том роковом году,
в пороховом чаду
серпа над красной нивой,
где с ивой краснотал
сцепляется прутами,
где рифмы заплутали
в чащобе по кустам
и к ссохшимся устам
из лужи, из пруда ли
льнет черная вода
обиды и труда.