И весь-то труд ― глазеть в окно
автобусов и электричек,
чтобы с мотором заодно
урчал ручей журчащих строчек.
А время, вместо быть пустым,
течет и полнится журчанием,
как ключ, пробившийся в пустыне,
как луч из туч светлом нечаянным.
автобусов и электричек,
чтобы с мотором заодно
урчал ручей журчащих строчек.
А время, вместо быть пустым,
течет и полнится журчанием,
как ключ, пробившийся в пустыне,
как луч из туч светлом нечаянным.