Многозеркальным письмом,
перемноженьем кружка и крючочка ―
все то, что не было сном,
стало туманно, размыто, нечетко.
Будто бы ангельский сонм
учит сцепленье крючка и кружочка,
и на листе жестяном
крутится скалка, считалка, решетка.
Ножки-ручки ― закорючки,
строчки точек ― это тучки.
Вот и ― посмотри ―
вышел месяц из тумана,
словно в детстве, без обмана,
с ножиком внутри.