Облик милый тепл и кругл, как бублик,
выплыв из глубин полузабвенья,
из высот заоблачных республик,
из долгот того стихотворенья.
Больше мне не рифмовать любови
ни с рассветом, ни со звездной ночью,
зато, глядя в небо голубое,
видеть твердь небесную воочью.