Тот не томный, не тонкий,
глуховатый гобой
над листом похоронки,
разгоняя потемки,
плачет разом с тобой.
Не избыть, не замаять,
не отправить в Орду,
топит на́ сердце наледь,
тает льдинкой во рту.
Хоть заплакан, проплакан
во всю чахлую грудь,
но колеблемый клапан
не заткнуть, не погнуть.
Не избыть, не замаять,
в комбикорм не смолоть,
плачет вечную память
и невечную плоть.
И в слезах обволокся
в ту невечную плоть,
каковою облекся
и от коей совлекся
среди облак Господь.