Горюнья
На далеких на полянах,
Под вечерними цветами,
С почернелыми устами,
Изнывая в свежих ранах,
Принагнулася Горюнья,
Горя лютого пестунья.
«Кто мне телушко изранил,
Кто мне душу замутил,
Кто утробу задурманил,
Чудо-Юдо зародил?
Там, во мне самой, Горюнье,
Сердце Юдо шевелит,
Алой кровушке-игрунье
Путь плотинами прудит.
Как у этого у Юда
Пребольшая голова,
Юдо в матери покуда,
У Горюньи горя два:
Как и первое мученье ―
Разродиться от плода.
А второе замышленье ―
Первой горшая беда.
Надо семени отцову,
Зародившему во мне,
Отомстить ему по-нову
На воде или в огне.
Помогите мне, козявы,
Неулыбы, червяки!
Протяните, злые травы,
Ваши руки из реки!
Как вошел он, подступился,
Не узнала до сих пор.
Со стыдом моим случился
Не жених, а серый вор».
На далеких на полянах,
Под вечерними цветами,
С почернелыми устами,
Замышляет, мучась в ранах
Принагнулася Горюнья,
Горя лютого пестунья.
А на небе пожелтелом
Пышет зраком угорелым,
Оттопыривши губу,
Смотрит на землю, покуда
Сын утробный, Чудо-Юдо,
Мечет мать свою в знобу.
Декабрь 1906