Будет миг… мы встретимся, это я знаю ― недаром
Словно песня мучит меня недопетая часто
Облик тонко-прозрачный с больным лихорадки румянцем,
С ярким блеском очей голубых… Мы встретимся ― знаю,
Знаю все наперед, как знал я про нашу разлуку.
Ты была молода, от жизни ты жизни просила,
Злилась на свет и людей, на себя, на меня еще злилась…
Злость тебе чудно пристала… но было бы трудно ужиться
Нам обоим… упорно хотела ты верить надеждам
Мне назло да рассудку назло… А будет время иное,
Ты устанешь, как я, ― усталые оба, друг другу
Руку мы подадим и пойдем одиноко по жизни
Без боязни измены, без мук душевных, без горя,
Да и без радости тоже, выдохшись поровну оба,
Мудрость рока сознавши. Дает он, чего мы не просим,
Сколько угодно душе ― но опасно, поверь мне, опасно
И просить и желать ― за минуты мы платим
Дорого. Стоит ли свеч игра?.. И притом же
Рано иль поздно ― устанем… Нельзя ж поцелуем
Выдохнуть душу одним… Догорим себе тихо,
Но, дорогая, мой друг, в пламень единый сольемся.
1846.05
Словно песня мучит меня недопетая часто
Облик тонко-прозрачный с больным лихорадки румянцем,
С ярким блеском очей голубых… Мы встретимся ― знаю,
Знаю все наперед, как знал я про нашу разлуку.
Ты была молода, от жизни ты жизни просила,
Злилась на свет и людей, на себя, на меня еще злилась…
Злость тебе чудно пристала… но было бы трудно ужиться
Нам обоим… упорно хотела ты верить надеждам
Мне назло да рассудку назло… А будет время иное,
Ты устанешь, как я, ― усталые оба, друг другу
Руку мы подадим и пойдем одиноко по жизни
Без боязни измены, без мук душевных, без горя,
Да и без радости тоже, выдохшись поровну оба,
Мудрость рока сознавши. Дает он, чего мы не просим,
Сколько угодно душе ― но опасно, поверь мне, опасно
И просить и желать ― за минуты мы платим
Дорого. Стоит ли свеч игра?.. И притом же
Рано иль поздно ― устанем… Нельзя ж поцелуем
Выдохнуть душу одним… Догорим себе тихо,
Но, дорогая, мой друг, в пламень единый сольемся.
1846.05