И вечности изменчивый поклон,
и вежливая ложь ― не пить ни грамма,
и сорок тысяч сгорбленных икон,
что в очереди по подвалам храма,
волнуясь, встали в трещинах, в пыли,
перебирая ризы, как платочек.
Ах, чтобы написать вам смысл земли,
мне не хватает лишь двенадцать точек
тех звезд блаженных, где душа моя
студит виски и с неподдельной грустью
к последней церкви шлет, боготворя,
слез неземных земное захолустье.
Цепочкою юродивых мой почерк ―
в железах буквы и в крови колена,
а на губах фиалковых пророчеств ―
надменно угрожающая пена.
И вечности изменчивый поклон,
и то ли крышка, то ли просто фляжка
через плечо… и колокольный звон,
что одевает в белую рубашку!..