Мы ― дети игральной кости
С ресницами вещего персика.
О, как в нас румяно гостит
Хмельное письмо перебежчика.
Ребро похудевших молитв
Ножами спугнут целовальники.
Светло… и у мыслей твоих ―
Веселые, ценные валенки.
Я узнан, и я наизусть
Нашептан твоим ожерелиям.
Справляют великую грусть,
Эпиграф ― еще пожалеете!
Пожарники будут молчать,
Мой час вытирать об колено им.
Шатаясь, их выйдет встречать
Жакетик письма обгорелого.
А я, в знаменитых ногтях,
Робея, как в угнанной лодке,
Справляю ваш черный октябрь
Серебряной грустью чахотки!