ТЕМПЕРАМЕНТНАЯ ТЕМПЕРА
Посвящается Б. Л. Пастернаку
Гони лошадей, я с тобой не поеду,
а двинусь крошить по твоим хуторам
от трубки последней беду и победу,
от женки последней слюду и обман.
Гони лошадей, это ветер и вторник,
и ревность натоплена жуткою залой,
где всех королей ослепительно топят
и гасят фамилии, если не жалко.
Среда заводила свечу пожирней,
гони лошадей, я молю за заставой
составить письмо молодой тишине,
чтоб дома была, чтоб веселой застал ее.
Гони лошадей, мои звезды не ждут,
друг с другом бранятся зловещие ставни.
О, осень, когда в заколдованный пруд
я губы бросаю, пойми мои тайны.
Гони лошадей, проходимец-жонглер,
ты ― Гоголь, ты Гоголь, который не высечен.
Сентябрь! Постели мне волшебный ковер,
где тысяча мыслей и думок три тысячи.
Гони лошадей, я не смею писать
натурщице той, что кружилась с Гогеном
и пачкала косы, и падала в знать,
и за сундуком с письменами говела.
Я тоже отцвел, и гордыни забор
поломан, встречаю печальные плечи,
молюсь по утрам на безумный собор,
а ночью пишу замогильные речи.
Как будто осыпался уголь утла,
шарманщики сдохли, но, видно, в России
точились ножи, продолжалась игра,
и без головы петухи голосили.
Гони лошадей, узколицый танцор,
не спрашивай пошло ― пошто я не еду?
Быть может, я просто засеял лицо
и жду голубых, и зову фиолетовых.
Гони лошадей в эту склянь, в эту даль
хрустальную, словно кувшин на треножнике.
Со всеми кобылами, милый мой, тай,
И чтобы копыта меня не тревожили!
Гони лошадей, я с тобой не знаком,
хрустят мундштуки, не задерживай, трогай.
Я даже свой ужин держу под замком,
чтоб выпить за Бога!
А облако бьет мне челом на дворе.
и дождь по секрету на девок показывает.
И курит сигары сентябрь в серебре,
и где-то в углу вдохновенье покашливает!..