Судьба, Судьба!
Прошу пощады!
Ведь я не шулер площадной,
Не нужен мне твой гроб дощатый
И та канава ― у пивной.
Я честен, я прошу защиты!
Я век сражаюсь без щита!..
Давно друзья мои убиты,
Бурьян над ними, а не плиты ―
Их повалила нищета.
Мне бедность не страшна, не скрою.
Мне нужен подвиг и покой.
Стрелу выдергивая с кровью,
Я всем врагам могилу рою
Своей недрогнувшей рукой.
Уродливой гурьбою бесов
Все язвы сердца, как повесы,
И стукачи ― за мной, за мной.
А я в ночи их всех зарезал
И, тени не оставив лесу,
Припорошил свой грех ― золой.
Судьба! Судьба!
Прошу ― ни пуха
И ни пера! Одни цветы…
Так, розу черную понюхав,
Об остановке молит шлюху
Любовник, пьяный в лоскуты!
28 ― 29 апреля 1983
Прошу пощады!
Ведь я не шулер площадной,
Не нужен мне твой гроб дощатый
И та канава ― у пивной.
Я честен, я прошу защиты!
Я век сражаюсь без щита!..
Давно друзья мои убиты,
Бурьян над ними, а не плиты ―
Их повалила нищета.
Мне бедность не страшна, не скрою.
Мне нужен подвиг и покой.
Стрелу выдергивая с кровью,
Я всем врагам могилу рою
Своей недрогнувшей рукой.
Уродливой гурьбою бесов
Все язвы сердца, как повесы,
И стукачи ― за мной, за мной.
А я в ночи их всех зарезал
И, тени не оставив лесу,
Припорошил свой грех ― золой.
Судьба! Судьба!
Прошу ― ни пуха
И ни пера! Одни цветы…
Так, розу черную понюхав,
Об остановке молит шлюху
Любовник, пьяный в лоскуты!
28 ― 29 апреля 1983
