Это история про Тамерлана.
Наше счастье, ворота открыты.
Гид и охранники тут,
в одном флаконе, ―
в пиджаке из тени и пыли, ―
не выпуская ключей из руки, ―
хотя и для рифмы и для колорита
уместнее были б чётки, ―
ждут, что уляжется кутерьма,
пока все войдут
в белый, хочется сказать, глинобитный,
домик, ― довольно чистый,
хотя бывает и чище,
даже в такой глухомани.
Вспомнить хотя бы домик в Тамани,
пепельную солому на крыше, ―
что-то там было в её наклоне.
Но следом всплывают не честные контрабандисты,
а почему-то слово «кизяки».
Всё-т’ки,
надо признать, всё-т’ки связь ты не
в силах держать между домами,
не потеряв одного из них.
Что тут скажешь?
Скажешь, да ладно!
Все расселись вокруг святыни.
Ты сидишь, сам себе не обидный,
веселее, чем жук-навозник
в белом домике из дерьма.
Это история про Тамерлана?