Как будто под небесным потолком
беснуется комар какой зудящий
иль колокольчик, ставший мотыльком,
колотится о слух в стеклянной чаще,
звук только оттеняет тишину,
как свет неяркий, грезя о котором,
слепой нащупал ниточку одну
и связь установил со светофором.
И вот на этот свет, на этот звук
мерцающий, пульсирующий, скорый,
он движется, не выпустив из рук
ту нить, что служит зреньем и опорой,
изнанкой пустоты, обложкой тьмы,
которая его лица касалась,
которую в свой срок узнаем мы
и зазвеним всем, что от нас осталось.