И вновь Конь бледный зрим, и Всадник Бледный.
Вкруг ― мглой растет готическою храм…
Твой голубой, Мария, фимиам
Хранительно овеял взор мой бедный…
У алтаря, в лазури неисследной,
С рыданьем Ты, к пронзенным пав ногам:
«Помилуй», ― молишь, ― «сад, где жил Адам!
Он вытоптан подковой всепобедной!»…
И та, чей свет ведет пути мои,
Чьим пламенем душа моя сгорает,
С торжественной нисходит солеи;
Коню дары колосьев простирает;
И бледной гривы мертвые струи ―
О, диво! ― роз багрянцем убирает…
Вкруг ― мглой растет готическою храм…
Твой голубой, Мария, фимиам
Хранительно овеял взор мой бедный…
У алтаря, в лазури неисследной,
С рыданьем Ты, к пронзенным пав ногам:
«Помилуй», ― молишь, ― «сад, где жил Адам!
Он вытоптан подковой всепобедной!»…
И та, чей свет ведет пути мои,
Чьим пламенем душа моя сгорает,
С торжественной нисходит солеи;
Коню дары колосьев простирает;
И бледной гривы мертвые струи ―
О, диво! ― роз багрянцем убирает…
