Когда труды и дни Аскрейский лебедь пел,
Шел наг, с нагим рабом, за плугом земледел
И, в рыхлые бразды зерно златое сея,
Молился наг, твой сын, тебе раскрытой, Гея!
А ныне вижу я на пажитях чужбин,
Как поздний человек работает один
Лицом к лицу с тобой, тебя не постигая
И плод насильственный в молчаньи вымогая.
И вспоминаются родимые поля,
Земля умильная, пахучая земля,
И литургия нив ― страда мирским собором,
И песня дружная над ласковым простором.
Шел наг, с нагим рабом, за плугом земледел
И, в рыхлые бразды зерно златое сея,
Молился наг, твой сын, тебе раскрытой, Гея!
А ныне вижу я на пажитях чужбин,
Как поздний человек работает один
Лицом к лицу с тобой, тебя не постигая
И плод насильственный в молчаньи вымогая.
И вспоминаются родимые поля,
Земля умильная, пахучая земля,
И литургия нив ― страда мирским собором,
И песня дружная над ласковым простором.
