Сочи,
Где бананы укрыли меня,
Я средь звездно-опаловой ночи
Тишиною прибрежной обнят.
В 18-м [восемнадцатом] номере
Я живу в Гранд-отеле, ―
Недавно приехал из шумной Москвы.
О, теперь я ― Поэт!
И пою ― в самом деле ―
Для весенней, цветущей листвы.
Море стало мне близким,
Откровенным и дружеским.
Сердце сразу ответило волнению волн.
Из-за гор утром солнце
Вышло голым и мужеским, ―
Мир вокруг стал здоровия полн.
Утро здесь ―
Будто девушка знойная
На пляже раскинула косы.
А небо, как юноша,
Могучее, стройное,
И ноги его бирюзовые босы.
Жить волшебно в стране,
Где магнолии, пальмы,
Кипарисы, бананы,
Цветы и цветы.
И на парусных
Яликах
Улетевшие в даль мы
От городской суеты.
Улетевшие в песнях
К горизонту на сказки, ―
Там встречает апрель ―
В море солнечный зодчий,
А в долинах кавказских
Пастушья свирель
Возвращает на берег нас
К сочному Сочи.
Мне ль не понять,
Мне ли ― северной птице ―
Из окна эти гимны
Из тысячей гнезд,
Воспевающих южность
На заре-зарянице,
Даль морей ― субтропический тост.
И пусть я, и пусть вы,
Гости дивных возможностей,
Все сердца в одно море сольем,
Чтобы знать впереди
Только ширь бездорожностей,
Только волн сокрушительный взъём.
1916 (?)