где век колеблется все тот же,
где время в ливнях истекло,
где полдень блещет непохоже
сквозь полночь, воздух и стекло,
где дождь, мимо окна шумящий,
свергает небо с высоты,
где ветер ― призрачный и нищий
безлюдно трогает мосты,
и где ответные стенанья
глухи, как крепнущая сталь,
и сумрак внемлет: не стена ли
отверзла древние уста?
где даже древние просторы
не помнят первого огня,
его отсутствия простого
в холодных выгнутостях дня, ―
там лишь фонарные преданья
бросают кажущийся свет
на близь, на стынущие дали,
на тишину, которой нет