когда, надев парик балтийский,
Луна выходит из воды,
куда ее Фруйяр затиснул,
почтив фон Гумбольда труды,
когда вселенно и невинно
она доказывает всем,
что прав был лишь наполовину
в своей гипотезе Уэнсем,
тогда и я, как некий Розбах
прильнув к волшебному стеклу,
гляжу как ночь вдевает воздух
в Брамсей-Ойшлотскую иглу